Везде
Государство и общество в поисках солидарности: вместе или рядом?
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Государство и общество в поисках солидарности: вместе или рядом?
Аннотация
Код статьи
S086904990013642-8-1
DOI
10.31857/S086904990013642-8
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Михайлова Ольга Владимировна 
Должность: доцент кафедры управления персоналом факультета государственного управления
Аффилиация: МГУ им. М.В. Ломоносова
Адрес: РФ, 119992 Москва, Ломоносовский пр-т, 27/4
Коньков Александр Евгеньевич
ORCID: 0000-0002-6198-9962
Должность: доцент кафедры управления персоналом факультета государственного управления
Аффилиация: МГУ имени М.В.Ломоносова, факультет государственного управления, кафедра политического анализа
Адрес: Москва, 119991, Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4
Батоврина Екатерина Викторовна
Должность: доцент кафедры управления персоналом факультета государственного управления
Аффилиация: МГУ имени М.В.Ломоносова
Адрес: РФ, 119992 Москва, Ломоносовский пр-т, 27/4
Выпуск
Номер 1
Страницы
16-28
Аннотация

Общественная солидарность является одним из ключевых факторов обеспечения стабильности социального порядка, политической легитимации правящего режима и условием эффективного управления развитием общества. Преодоление групповых различий, дискриминации, общественной сегментации требует активного участия как государства, проводящего справедливую политику и поддерживающего функционирование эффективных институтов, так и общества, члены которого проявляют социальную инициативу, инвестируют ресурсы в решение важных проблем. Цель данной статьи – исследовать взаимодействие государства и общества в формировании и реализации политики солидарности на основе мировой и российской практики. 

Ключевые слова
солидарность, солидарные связи, государство, гражданское общество, государственная политика, коммунитаризм
Источник финансирования
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и ЭИСИ в рамках научного проекта № 20-011-31040
Классификатор
Получено
26.02.2021
Дата публикации
03.03.2021
Всего подписок
24
Всего просмотров
2408
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf 100 руб. / 1.0 SU

Для скачивания PDF нужно оплатить подписку

Полная версия доступна только подписчикам
Подпишитесь прямо сейчас
Подписка и дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества подписки
100 руб. / 1.0 SU
Подписка и дополнительные сервисы на весь выпуск
Преимущества подписки
920 руб. / 16.0 SU
Подписка и дополнительные сервисы на все выпуски за 2021 год
Преимущества подписки
4224 руб. / 84.0 SU
1 Государство как центральный актор формирования солидарных связей
2 Несмотря на высокую значимость солидарности для проведения государственной политики и поступательного общественного развития, внимание к ней со стороны научного сообщества длительное время было весьма незначительным. Глобализация и усиление тренда на индивидуализацию общества поставили в науке вопрос о последствиях ослабления социальных связей, что способствовало развитию коммунитарной мысли [Etzioni 2004, Cow 2002, Putman 2001]. В европейском научном дискурсе остро встал вопрос о последствиях отказа от модели государства всеобщего благоденствия с высоким налогообложением в пользу минимального государства с низким налогообложением, так как солидарность длительное время связывалась с высоким уровнем социального обеспечения, а его снижение в представлении ряда исследователей угрожает ослаблением солидарных связей.
3 Весьма распространенным стало этатистское представление о солидарности как о «готовности делиться ресурсами с другими посредством личного содействия нуждающимся через налогообложение и перераспределение, организованное государством» [Stjernø 2004, P.2]. Вместе с тем акцент на перераспределительной политике государства в формировании солидарности не принимает во внимание отрицательный потенциал государственного обеспечения: опора исключительно на бюрократические практики благоприятствует в большей степени формированию патерналистской культуры, а не солидарности, так как игнорирует значительную роль общественных институтов в этом процессе, а также факт того, что у людей отнюдь не всегда превалирует утилитарная мотивация. Солидарность – это и «чувство взаимной симпатии и ответственности среди членов группы, способствующие взаимной поддержке» [Wilde 2009, P.171].
4 Консенсус политических элит относительно необходимости отхода от модели государства всеобщего благоденствия отнюдь не означал отказа правительств от участия в укреплении солидарных связей. В новых условиях научное сообщество сосредоточило внимание на ключевых направлениях, требующих пристального внимания государства для укрепления солидарности, недопущения дискриминации меньшинств и развития сетей межличностного доверия в обществе. Среди них принципиальное значение имеют, как представляется, усилия государства в экономической, политической и институциональной сферах.
5 В экономической сфере укреплению солидарных связей способствует сотрудничество экономических агентов с государством в вопросах поддержания определённого уровня дохода граждан, обеспечения их занятости и эгалитарного распределения доходов. Таким образом, сегментации общества будут препятствовать: инклюзивное покрытие рисков утраты доходов (принятие всеохватных программ социальной защиты, пенсионного обеспечения); обеспечение гражданам доступа к качественной занятости (создание постоянных высококвалифицированных и высокооплачиваемых рабочих мест), справедливое распределение дохода. В целом, меры по усилению социальной защиты населения, приведению экономического положения более слабых групп в соответствие с положением групп, имеющих сильные позиции на рынке, являются приоритетным направлением воздействия государства на повышение уровня солидарности, так как именно благосостояние – это наиболее чувствительная область, в которой солидарность ощущается наиболее остро. При этом управленческое воздействие государства предполагает не уравнивание экономических ресурсов и социальных статусов, а обеспечение всем гражданам страны равенства в доступе к определенному набору важных для них товаров и услуг, позволяющих им реализовать свой потенциал [Rawls 1971]. Иными словами, речь идет о поддержании определенных стандартов жизни – доступе к высокачественной медицинской помощи, социальным услугам, системе социального страхования, поддерживающей граждан, не имеющих по разным причинам достаточно объема ресурсов, что повысит для них вероятность самореализации и благоприятно скажется на социальном и экономическом развитии страны.
6 В то же время в вопросах укрепления солидарности государство не должно воспринимать граждан исключительно как реципиентов экономической и социальной помощи, его задача состоит и в формировании поведенческой модели, в которой доминирует взаимность, а не утилитаризм. Как демонстрируют результаты ряда эмпирических исследований, граждане гораздо чаще, чем принято считать, готовы включаться в отношения взаимной помощи и поддержки [Strimling, Lindberg, Ehn, Eriksson, Rothstein 2013]. Однако главным условием взаимного действия является уверенность граждан в том, что таким же образом себя готовы вести другие. Соответственно, граждане готовы вовлекаться в кооперативные солидарные связи для достижения общественно значимых целей, даже если они от этого ничего не получают в материальном плане, если они убеждены в том, что: (1) проводимая государством политика морально оправдана, (2) большинству других людей можно доверять, или не проявится «проблема безбилетника»; (3) политика может быть реализована честно и беспристрастно.
7 Таким образом, солидарность в обществе обусловлена не только проводимой государством экономической политикой, но и поддерживаемым им институциональным дизайном, способным реализовать политику укрепления равенства и справедливости. Так, например, Дж. Роулз писал о том, что справедливая система должна поддерживать сама себя, то есть она должна быть организована таким образом, чтобы вызывать у граждан чувство справедливости, желание действовать в соответствии с ее правилами [Rawls 1971]. Используя современную терминологию, следует говорить о качестве государственных институтов, их способности выполнять предписанные им функции в общественных интересах в соответствии с установленными нормами. Ключевой характеристикой в данном случае является беспристрастность – отсутствие или крайне низкий уровень в политической системе дискриминации, коррупции, политического фаворитизма и клиентелизма. Иными словами, общественная солидарность связана не только с межличностным доверием, но и институциональным доверием, уверенностью граждан в том, что они имеют дело с компетентными и честными институтами [Rothenstein 2013].
8 Например, относительно недавнее сравнительное исследование в 29 европейских государствах продемонстрировало, что граждане, поддерживающие идею большего экономического равенства, но живущие, по их мнению, в странах с низким качеством государственных институтов, выступают за политику снижения налогов и сокращения объемов социальной поддержки. В противоположность им граждане, также поддерживающие идею большего экономического равенства, но живущие, по их мнению, в странах со справедливыми государственными институтами, демонстрируют готовность платить больше налогов для проведения более широкомасштабной социальной политики [Svallfors 2013]. Таким образом, чем выше качество государственных институтов и управления в стране, тем больше правительства готовы тратить на обеспечение социальной справедливости и пользуются при этом поддержкой общества. В политических системах с коррумпированными и неэффективными государственными институтами отсутствует доверие граждан проводимой политике, вера в солидарность, а следовательно, и готовность отдавать значительную часть своего дохода в виде налогов, без чего невозможно увеличение трат на проведение политики по установлению социальной справедливости.
9 В политическом плане усилия государства по укреплению солидарности связаны также с развитием инклюзивных институтов. Например, пропорциональной избирательной системы и мультипартийности, способствующих более справедливой адаптации общества к существующим вызовам благодаря представленности широкого спектра интересов в процессах разработки национальной политики. Консенсус нескольких политических сил, представляющих значительную часть общества, повышает вероятность поддержки гражданами правительственных инициатив. В европейской политической практике поддержку идеям укрепления солидарности всегда оказывали социалистические и социал-демократические правительства, имевшие плотные сетевые связи с профсоюзами и рабочим движением. На современном этапе популярность и политическое влияние профсоюзов заметно снизились, но не сошли на нет, что позволяет успешно выстраивать трехсторонние отношения между государством, экономическими агентами и работниками, поддерживать консенсус и взаимную вовлеченность в реализацию государственной политики.
10 Безусловно, экономический рост, влекущий за собой рост уровня и качества жизни граждан страны, позитивно сказывается на укреплении солидарных связей. Однако еще в 1970-е гг. и научному сообществу, и действующим политикам стало очевидно, что даже в экономически благополучных обществах сохраняются расовые, этнические, гендерные предрассудки, порождающие дискриминацию и требующие преодоления для поддержания высокого уровня социального доверия. Этот вопрос не может оставаться вне внимания государства, так как растущее разнообразие в целом негативно влияет на социальное доверие и затормаживает развитие социального капитала [Schaeffer 2014, Putnam 2007]. Борьба с дискриминацией и социальной изоляцией, продвижение идей толерантности и взаимопонимания – все это также важные направления управленческого воздействия государства по укреплению солидарности. Понятно, что образование и просветительство дают результат только в отдаленной перспективе, но без них невозможно создать надежный фундамент для изменения ценностных ориентаций граждан в сторону роста доверия и укрепления солидарности.
11 Опыт формирования солидарных связей в современной России: мнения экспертов
12 Западная коммунитарная мысль оказывает значительное влияние на осмысление проблемы солидарности в российской социологии и политологии. Вместе с тем, страна имеет свой уникальный опыт формирования солидарности в советский период, основанный, во-первых, на доминировании безальтернативной идеологии, призванной объединить плотными сетевыми связями всех граждан внутри страны, а также с гражданами других коммунистических стран. Во-вторых, на проведении экономической политики, уравнивающей всех граждан в их доходах, что лишало их мотивации больше работать, но создавало ощущение равенства и отсутствия расслоения. Этот период отличался высоким уровнем солидарности, но в тоже время он сформировал традицию, связывающую солидарность исключительно с инициативами власти, всегда стремящейся достигать согласия принудительными мерами [Пантин, Лапкин 2006].
13 Современная Россия многие годы испытывает серьезный дефицит солидарных связей, что связано как с отсутствием ценностных оснований единства, так и не утрачивающими остроты социально-экономическими проблемами. На протяжении десятилетий непреодолённой остается социальная аномия, из года в год исследования фиксируют низкий уровень межличностного доверия. Они констатируют, например, что «последнее прибежище солидарности в России – это…семья, сузившаяся до размеров самых близких людей, социально-коммуникативный круг, в котором чувства ответственности и единства все еще имеют вес и значение» [Кармадонов, Зверев 2012, c. 200]. Кроме того, граждане не склонны консолидироваться, координировать усилия по достижению общих целей, что объясняется в том числе и тем, что «…нынешний порядок, а вместе с ним и моральная система общества, не стали по-настоящему легитимными» [Реутов, Реутова, Шавырина 2016]. Некоторые авторы весьма пессимистично оценивают перспективы формирования солидарных связей, подчеркивая историческую несвойственность солидарности русскому народу, не сумевшему в должной степени развить «институты диалога», делающие возможным предельную цель солидарности – гражданское общество [Ахизер 2004].
14 В академической среде существует понимание неэффективности конструирования солидарных связей сверху-вниз, исключительно по инициативе государства, без поддержки общества [Барков 2012, с. 195]. Однако в последние годы начался поиск государством «национальной идеи», пошедший в итоге по пути отбора знаковых исторических событий и усилению патриотического воспитания. Вместе с тем, на первом плане при формировании национальной идентичности оказался «образ врага», что не создает позитивного потенциала для формирования единства [Селезнева 2017].
15 Если усилия и ресурсы государства сосредоточены на развитии крупных общесоциальных проектов, призванных консолидировать общество, то граждане все чаще организуются внутри первичных групп, используя «сетевые формы виртуального общения» [Лапкин, Семененко 2013]. Российские исследователи все больше внимания уделяют изучению солидарности на уровне повседневных связей в интернет-сообществах, оперируя, например, такими понятиями, как «онлайн-солидарность» [Юдина, Алексеенко 2020] или «коммуникативная солидарность» [Юдина 2016]. В виртуальном пространстве граждане предпочитают не только общаться, но и создавать группы взаимопомощи, минуя контакты с государством и не полагаясь на его содействие. Это позволяет говорить, во-первых, о «сетевом фронтире», обозначающем новую подвижную границу пространства контакта, взаимодействия и взаимопроникновения различных практик, объединяющих усилия граждан для совместного решения социально значимых проблем [Мирошниченко, Морозова 2017]. Во-вторых, о формировании приватного пространства, движущей силой которого становится субъективный фактор, доминирование индивидуальных интересов и опора на собственные силы, что приводит к расширению сферы невмешательства государства в жизнь общества и отступлению публичного пространства [Сауткина 2019].
16 Таким образом, для российской коммунитарной мысли характерно повышенное внимание к изучению виртуальной реальности, в которой усматривается направленность общества на мобилизацию ресурсов, отказ от традиционного патернализма, завышенных ожиданий в отношении государства, способного в текущих экономических и политических условиях обратиться к решению значимых для общества проблем в целях укрепления солидарных связей. Способность гражданского общества мобилизовать ресурсы, опираясь на сетевые контакты, компенсирует инертность российской власти, позволяет поддерживать людей, оказавшихся в тяжелой жизненной ситуации, демонстрирует готовность россиян к солидарным действиям ради общего блага, что благоприятствует в свою очередь восстановлению межличностного доверия.
17 Ведущими российскими социологическими центрами, представителями академического сообщества проводился целый ряд социологических исследований, посвященных проблеме общественной солидарности в России. Их предмет был весьма многогранен: это представления о содержании понятия «общественная солидарность», сложившиеся у различных категорий населения [Реутов 2017, Сомхишвили 2019], формы и уровень ее проявления в отдельных сферах жизни общества [Сердюков 2018, Реутов, Реутова, Шавырина 2016], формирование общественной солидарности различных социальных групп [Заливанский, Самохвалова 2017]. Многие исследования сфокусированы на оценке состояния общественной солидарности в России с помощью конкретных индикаторов – уровня доверия к органам власти, их общественного одобрения [Левашов, Афанасьев, Новоженина, Шушпанова 2019], отношения населения к различным политическим инициативам и проектам, проявления протестных настроений1 и др.
1. См., напр.: Аналитический отчет Левада-центра «Протестное движение в России в конце 2011 – 2012 гг.» (2012) ( >>>> ).
18 При всей многогранности и разнонаправленности проводимых социологических исследований общественной солидарности большинство из них сосредоточено на изучении особенностей конструирования солидарных связей снизу-вверх. Изучению влияния государства на формирование и укрепление солидарных связей в российском обществе на сегодняшний день уделяется недостаточно внимания. Данный пробел может быть восполнен путем проведения качественных исследований – в частности, глубинных экспертных интервью. Мнения экспертов, хорошо осведомленных о тенденциях, факторах и практиках формирования и укрепления солидарности на всех уровнях российского общества – в том числе, с помощью и при поддержке государства, могут существенно дополнить эмпирические данные, необходимые для воссоздания целостной картины формирования и укрепления общественной солидарности в России.
19 Определение характера и направлений влияния государства на общественную солидарность в России стало основной задачей глубинного экспертного интервью, проведенного в июле – сентябре 2020 года. В состав целевой выборки вошли эксперты в области государственного управления и связей с общественностью, известные политологи, профессора ведущих вузов (в общей сложности – 20 экспертов). Экспертное интервью проводилось на основе заранее разработанного опросника, включающего 14 вопросов (10 основных и 4 уточняющих). Интервью с каждым респондентом было транскрибировано, обработка ответов на каждый вопрос осуществлялась с помощью SEO-анализа транскриптов, позволившего определить семантическое ядро текста – перечень ключевых слов и словосочетаний, чаще других употребляемых респондентами и характеризующих направленность их ответов.
20 Результаты интервью указывают на необходимость более тщательного и разностороннего изучения роли государства как актора формирования солидарных связей в российском обществе, т.к., по мнению экспертов, она традиционно крайне высока: государство в России исторически «выступает и позиционируется как лидер общественного развития», «специфика российской политической культуры предполагает, что изначально инициатива по оздоровлению социума должна проистекать от государства», «государство выступает в роли «главного координатора», предлагает общезначимые цели развития». Значимость влияния государства на солидарность российского общества объясняется не только историческими и политическими традициями, но и уникальным набором доступных ему ресурсов и средств воздействия на граждан: «государство обладает исключительными инструментами в решении задач консолидации общества».
21 Несмотря на формально высокую роль государства как актора формирования солидарных связей в России, оно с этой ролью справляется не всегда. С одной стороны, «у государства нет образа будущего», с другой – государство не заинтересовано в решении этой задачи, «препятствует проявлениям и развитию общественной солидарности», т.к. «формирование благоприятных условий для подлинной, глубинной общественной солидарности не совместимо с сохранением позиций правящего класса», «государство, скорее, обслуживает себя и свои интересы». Негативное влияние на состояние общественной солидарности в России оказывают и другие факторы: «явные конфликты и несовпадения основополагающих идей, интересов и ценностей граждан», «национальные интересы ряда народов, принимающие крайние формы выражения», «межрегиональные и межэтнические противоречия», «существенные различия в уровне доходов населения». Результатом является относительно невысокий уровень общественной солидарности в России.
22 Интересно, что рассматривая общественную солидарность на нескольких уровнях – групповом, региональном и государственном, эксперты оценивают ее состояние по-разному. Так, на групповом, локальном уровне ситуация, по их мнению, не безнадежна и даже вызывает оптимизм. Как отмечает один из участников интервью, «в настоящее время можно говорить о различных проявлениях гражданской солидарности, когда граждане без участия государства, решают проблемы, связанные с частными интересами определенных групп с опорой на собственные силы». О положительных тенденциях в укреплении общественной солидарности на низовых уровнях свидетельствует и упомянутый экспертами «увеличивающийся интерес граждан к неполитическим гражданским практикам, а также структурная дифференциация фактически складывающихся отношений, предполагающих повседневное гражданское участие». Участники интервью допускают, что «уровень общественной солидарности в разных регионах и даже муниципальных образованиях может быть разным», при этом не исключают, что в некоторых случаях он достаточно высокий. На государственном уровне дела, с их точки зрения, обстоят иначе: «в масштабах всего общества солидарность не достижима». Причина, как отмечает один из участников интервью, кроется в том, что «правительство живёт на другой планете».
23 Таким образом, мнения экспертов вскрывают парадоксальную ситуацию: с одной стороны, государству в России исторически отводится главенствующая роль в формировании и укреплении общественной солидарности, процесс солидаризации общества традиционно рассматривается как идущий сверху, с другой стороны – интересы политических элит, а также некоторые другие факторы препятствуют реализации государством своего потенциала и ресурсов как актора формирования общественной солидарности, большинство положительных сдвигов в этом направлении является результатом процесса, идущего снизу, а именно проявления активности граждан.
24 Независимо от направленности оценок роли государства в формировании солидарного общества в России (положительной или отрицательной), многие эксперты признают, что решение этой задачи могло бы помочь государству справиться с целым рядом социальных и экономических проблем, «сократить неравенство», «гармонизировать отношения власти и общества», обеспечить устойчивость, стабильность («своего рода гарантия от народных волнений, всевозможных потрясений»), направленность развития. По мнению участников интервью, формирование солидарного общества в России приведет к «утверждению социальной справедливости», «ослаблению политической оппозиции», «государство сможет, наконец, выполнить важнейшие функции реальной интеграции общественных интересов, политического целеполагания, выработки и реализации политики развития». Кроме того, будут решены социокультурные задачи – произойдет «укрепление «русского мира»», «продвижение интересов» России, повысится уровень ее влияния в мире. Поэтому, учитывая масштаб задач, очень важно выбрать правильные инструменты влияния государства на уровень общественной солидарности.
25 При всем разбросе мнений экспертов при оценке общественной солидарности и перспектив ее укрепления, основными инструментами влияния государства на солидаризацию общества в России, по их мнению, являются:
26 •Правотворчество и правоприменение; •Проведение социальной политики, направленной на «обеспечение определенного стандарта благосостояния для всех членов общества (социальная помощь) и обеспечение всем трудоспособным благоприятных возможностей для предпринимательства и труда»; •Поддержка гражданских инициатив; •Культурно-идеологическая работа, формирование общенациональных ценностей; •Разработка и реализация «политики идентичности», проведение политики «исторической памяти», «активизация работы среди молодежи по воспитанию гражданской позиции и патриотизма».
27 Интересно, что, по мнению экспертов, практически все инструменты влияния государства на уровень общественной солидарности, так или иначе, используются в России, но успешность их применения – относительно невысокая. Многие инструменты используются ситуативно, их применение носит «характер очередной / внеочередной кампании».
28 В числе примеров государственных решений и мер, действительно оказавших позитивное влияние на формирование солидарного общества в России, эксперты называют разработку и реализацию Стратегий формирования солидарного общества в ряде регионов России, поощрение прогосударственной деятельности (например, «через награды, обучение, неформальные льготы и допуск к нематериальным ресурсам, моральное одобрение»), борьбу с коррупцией («увольнение проворовавшихся губернаторов»), присоединение Крыма, проведение спортивных и культурно-массовых мероприятий (чемпионат мира по футболу, олимпиада в Сочи), политику памяти (проекты «Память народа», «Архивная революция», «Бессмертный полк»), инициативы по поддержке и воспитанию молодежи и поддержку волонтерского движения.
29 Наряду с позитивными примерами, эксперты не преминули перечислить негативные примеры государственных решений и мер, приведших к снижению уровня общественной солидарности в России. Лидером антирейтинга стала пенсионная реформа – ее упомянули десять экспертов из двадцати. Помимо нее, были названы конституционная реформа, реформа медицины, налоговая политика («рост налогов»), силовое подавление протестных выступлений, политика в отношении партий («зачистка поля»), «неоднозначные меры во время пандемии». Вместе с тем, по мнению экспертов, основная проблема кроется не в конкретных государственных решениях и мерах, а в «отсутствии внятных общегосударственных идей», «непоследовательности политики», фрагментарной, «грантовой, отрывочной, проектной работе», что подрывает доверие населения к власти, снижает уровень солидарности.
30 Таким образом, еще одним вскрытым по ходу проведения интервью парадоксом стала двусмысленная роль государства в солидаризации общества в России: осуществляя ряд мер, укрепляющих солидарные связи, оказывая конструктивное, положительное влияние на солидаризацию российского общества, государство одномоментно разрушает достигнутые результаты, принимая непопулярные, неоднозначные решения, прямо или косвенно ухудшающие положение граждан. Если к положительным мерам можно отнести, прежде всего, символическую политику и политику памяти, к деструктивным, негативным проявлениям влияния государства на общественную солидарность относится социальная и экономическая политика.
31 Мнения экспертов относительно возможностей повышения уровня общественной солидарности в России с помощью государственной политики разделились. Чуть больше половины экспертов полагают, что «возможности есть». Их прогнозы варьируют от достаточно осторожных («В настоящий период наблюдаются некоторые осторожные позитивные изменения, говорящие об усилении темы солидарности в актуальной повестке дня государственной власти. В первую очередь это связано с подготовкой выборов в Государственную Думу в 2021 году») до явно оптимистичных («Возможности повышения уровня социальной солидарности в России через государственную политику практически безграничны. У государства есть абсолютно все рычаги и средства для реализации этой концепции»). При этом основным фактором, препятствующим осуществлению данных прогнозов, по мнению участников интервью, остается сопротивление элиты («Шанс есть. Но сопротивление элиты – серьезный фактор»). Ссылки на элиту присутствуют и в ответах экспертов, считающих, что повышение уровня общественной солидарности в России с помощью государственной политики «затруднительно». Как отмечают респонденты, «Возможности ограничены и определяются волей и интересами правящей элиты. Многие ее представители весьма специфично истолковывают и понимают национальные интересы страны, а свое будущее и будущее детей видят за ее пределами», «Нужна другая государственная политика и другие люди, которые станут ее проводить. Без перемены команды и правящего класса в целом (да и политического режима тоже) проблема не имеет решения». Таким образом, можно сделать вывод, что минимизация сопротивления со стороны политической элиты является основным условием выполнения государством своей исторической роли актора формирования и укрепления солидарных связей в российском обществе.
32 Пути и препятствия укрепления общественной солидарности в современной России
33 Несмотря на множественную смысловую дисперсию экспертных оценок, можно уверенно постулировать востребованность идей солидарности, совместности, объединения усилий среди рефлексирующей части общества. И подобная востребованность, как правило, сопряжена с ожиданиями относительно соответствующей коррекции государственной политики.
34 Несмотря на то, что солидарность в последние годы не относилась к числу категорий, используемых для воспроизводства и укрепления актуальных социальных нарративов российской действительности, соответствующие государственные меры продолжали – пусть и в несколько «фоновом» режиме – оставаться в арсенале политического класса. Проблема дефицита связующих нитей в современном российском социуме не нова, при этом основные усилия государства по её преодолению носили во многом инерционный, ориентированный на объединяющие успехи прошлого характер.
35 Так, например, согласно данным «Левада-центра», для россиян основными связующими элементами остаются исторические символы, достижения или, наоборот, возможные упущения прежних поколений сограждан: «Представление жителей России о «нас» как об общности по-прежнему преимущественно обращено в прошлое, и Победа в Великой Отечественной войне остается главным событием, за которое россияне испытывают гордость»2. Такого рода солидарность, сформированная прошлыми поколениями, остаётся важной опорой и для целеполагания действующей власти.
2. Опрос Левада-центра «Гордость и идентичность» (2020) ( >>>> ).
36 В текущем моменте современная Россия не выработала достаточных оснований для солидаризации своих граждан, представляющих различные социальные группы и слои, на длительную перспективу. За исключением, разве что, «крымского консенсуса», с одной стороны, обеспечившего сплочение граждан вокруг возвращения Крыма и Севастополя в состав России, но с другой – имевшего всё же ограниченный временной эффект как в силу краткосрочности возникшей синергии, так и, возможно, в силу несогласованных ожиданий у разных социальных групп.
37 Распространение Covid-19 и актуализировавшиеся в результате вызовы системе здравоохранения, экономике и социальной среде в целом по-разному повлияли на состояние общественной солидарности в России. С одной стороны, возник ощутимый запрос на взаимную поддержку и чувство сопричастности к общей беде, оказались востребованы столь активно развивавшиеся в последние годы волонтёрство и социальное предпринимательство. С другой стороны, необходимость социального дистанцирования, самоизоляция в своих домах и возникающие экономические сложности стали формировать совершенно разные модели и профессиональной деятельности, и потребления, и коммуникации в целом.
38 Согласно результатам исследования Центра исследования гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ, «За время эпидемии коронавируса россияне стали меньше доверять друг другу, но многие готовы помогать тем, кто в этом нуждается»3. Так, отмечают авторы, на 5% снизилась доля людей, которые считают, что большинству людей можно доверять, однако 61% россиян были готовы помогать незнакомым людям, оказавшимся в самоизоляции, в решении их бытовых проблем.
3. Опрос Центра исследования гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ «Россияне в условиях пандемии: от кризиса и тревоги к настроениям «мирного» времени» (2020) ( >>>> ).
39 Таким образом, современная Россия по-прежнему представляет собой весьма сложный по своей структуре и ценностным воззрениям социальный организм. Пёстрый этнонациональный, конфессиональный, идеологический, хозяйственно-стратификационный состав населения, неравномерно рассредоточенный по разным географическим зонам и смешанным культурно-цивилизационным ареалам, исторически ориентирован на воспроизводство локальных моделей общественной самоорганизации при обеспечении устойчивой политической лояльности иерархическим элементам государства. Государственная политика традиционно остаётся ведущим инструментом конструирования гражданской солидарности, хотя отнюдь не монопольным.
40 Вместе с тем, государству исторически приписывается ключевая роль в формировании солидарного общества в России, однако ее реализация на современном этапе затруднена множеством факторов, один из которых, как можно судить по результатам проведённого исследования, – не достаточно активная роль правящей элиты. В отличие от классической (и весьма рискованной, как известно) дилеммы «верхи не могут – низы не хотят» складывается парадоксальная ситуация, при которой вроде бы все и могут, и хотят, но не решаются в силу сложного баланса интересов внутри верхов и противоречивости завышенных ожиданий внутри низов.
41 Формально весь арсенал инструментов влияния государства на укрепление солидарных связей в обществе широко используется в России, но результат оставляет желать лучшего. Основная причина – разнонаправленность мер и решений, принимаемых на государственном уровне: если одни (прежде всего, инструменты символической политики) действительно укрепляют солидарность и объединяют граждан, другие (прежде всего, социальные и экономические меры), напротив, дестабилизируют общество и разрушают солидарные связи. Тот клубок споров, разгорающихся каждый раз вокруг по большей части эстетических воззрений относительно формы социального устройства, не позволяет своевременно перейти к выработке солидарных решений по фундаментальным проблемам содержания общественных отношений в условиях актуальных вызовов, регулярно встающих перед Россией.
42 Есть надежда, что процессы, идущие снизу, прежде всего, социальная активность граждан, позволят решить задачу формирования солидарного общества в России без прямого вовлечения государства, многомерность которого становится устойчивой константой. Однако это долгосрочная перспектива, на данный момент количество положительных примеров формирования и укрепления солидарных связей по инициативе и благодаря участию граждан ограничено. Вместе с тем, властные институты масштабируют свои компетенции обратной связи – и это общемировой тренд, а потому социальная самоорганизация, развитие саморегулируемых общностей и диалектика их сетевого капитала в процессе агрегирования идей и механизмов их реализации являются важной предпосылкой для построения подлинно солидарного общества. Государственная политика станет лишь инструментом легитимации и дальнейшего повышения эффективности реальной и продуктивной горизонтальной активности испытывающих чувство принадлежности ответственных граждан своей страны.

Библиография

1. Аналитический отчет Левада-центра «Протестное движение в России в конце 2011 – 2012 гг.» (2012) (https://www.levada.ru/2012/11/18/protestnoe-dvizhenie-v-rossii-v-kontse-2011-2012-gg-2012/).

2. Ахизер А.С. (2004) Монологизация и диалогизация управления (опыт российской истории) // Общественные науки и современность. № 2. С. 24–34.

3. Барков Ф.А. (2012) Гражданская активность, солидарность и самоорганизация в контексте российской модели гражданского общества // Гуманитарий Юга России. № 2. С. 193–202.

4. Заливанский Б.В., Самохвалова Е.В. (2017) Конструирование социальной уверенности у молодежи в процессе формирования ценностей солидарности // Теория и практика общественного развития. № 12. С. 13–17.

5. Индикатор «Одобрение органов власти» Левада-центра (https://www.levada.ru/indikatory/odobrenie-organov-vlasti/).

6. Кармадонов О.А., Зверев М.К. (2012) Консолидация российского общества: потоки и преграды. Иркутск.

7. Лапкин В.В., Семененко И.С. (2013) «Человек политический» перед вызовом «infomodernity» // Полис. № 6. С. 64–84.

8. Левашов В.К., Афанасьев В.А., Новоженина О.П., Шушпанова И.С. (2019) Состояние гражданского общества в России. XLIX этап социологического мониторинга «Как живешь Россия?». Москва.

9. Мирошниченко И.В., Морозова Е.В. (2017) Сетевая публичная политика: контуры предметного поля // Политические исследования. № 2. С. 82–102.

10. Опрос Левада-центра «Гордость и идентичность» (2020) (https://www.levada.ru/2020/10/19/gordost-i-identichnost/).

11. Пантин В.И., Лапкин В.В. (2006) Политическое самоопределение российского общества // Общественные науки и современность. № 4. С. 74–87.

12. Реутов Е.В. (2017) Социальная солидарность в общественном дискурсе (опыт регионального исследования) // Социологическая наука и социальная практика. Т. 5. № 3. С. 111–125.

13. Реутов Е.В., Реутова М.Н., Шавырина И.В. (2016) Социальная солидарность в установках и практиках населения // Власть. Том 24. № 4. С. 94–99.

14. Опрос Центра исследования гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ «Россияне в условиях пандемии: от кризиса и тревоги к настроениям «мирного» времени» (2020) (https://www.hse.ru/news/expertise/399724982.html).

15. Сауткина В.А. (2019) Общественный запрос общества на солидарность: историческая ретроспектива и современная реальность // Южно-Российский журнал социальных наук. Том 20. № 2. С. 70–85.

16. Селезнева А.В. (2017) Ценностные основания национально-государственной идентичности // Вестник российской нации. № 4. С. 82–94.

17. Сердюков Б.В. (2018) Гражданская солидарность в сфере общественной безопасности // Вестник Санкт-Петербургского университета. Социология. Т. 11. № 2. С. 172–189.

18. Сомхишвили К.О. (2019) Социальная солидарность в обыденных представлениях мужчин // Известия Саратовского университета. Серия: Социология. Политология. Т. 19. № 2. С. 172–178.

19. Юдина Е.Н. (2016) Формирование солидарных групп в сети Интернет // Локус. № 2. С. 101–108.

20. Юдина Е.Н., Алексеенко И.В. (2020) Солидарность в социальных сетях // Коммуникология. Том 8. № 1. С. 114–127.

21. Cow G. (2002) Social Solidarity: Theories, Identities and Social Change. Buckingham.

22. Etzioni A. (2004) The Common Good. Cambridge.

23. Putman R. (2001) Bowling Alone: The Collapse and revival of American Community. New York.

24. Putnam R. (2007) E Pluribus Unum: Diversity and community in the twenty-first century // Scandinavian Political Studies.  № 30 (2). Pp. 137–174. 

25. Rawls J. (1971) A Theory of Justice. Oxford.

26. Rothenstein Bo. (2013) Corruption and Social Trust: Why the Fish Roots from the Head Down // Social Research. № 80 (4). Pp. 1009–1023.

27. Schaeffer M. (2014) Ethnic Diversity and Social Cohesion. Immigration, Ethnic Fractionalisation and Potentials for Civic Action. Farman Surrey. Ashgate.

28. Stjerno S. (2004) Solidarity in Europe: The History and Idea. Cambridge.

29. Strimling P., Lindberg S., Ehn M., Eriksson K., Rothstein Bo. (2013) Can Efficient Institutions Induce Cooperation Among Low Trust Agents? An Experimental Approach? // Working Paper No 2013:7, The Quality of Government institute. Gothenburg.

30. Svallfors S. (2013) Government Quality, Egalitarianism, and Attitudes to Taxes and Social Spending: A European Comparison // European Political Science Review. № 5(3). Pp. 363–380.

31. Wilde R. (2009) The Concept of Solidarity: Emerging from the Theoretical Shadows? // The British Journal of Politics and International Relations. № 9 (1). Pp. 171–181.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести